Нa прошедшем недавно пятом заседании Cовета по русскому языку при Президенте России вице-премьер Правительства РФ Валентина Матвиенко заявила, что как таковой реформы русского языка не ожидается - произойдет лишь незначительная корректировка правил орфографии. В феврале Совет в очередной раз соберется, чтобы окончательно решить судьбу проекта нового свода правил. Орфографические страсти, подогреваемые на медленном огне уже довольно долгое время, разгораются с новой силой.

О том, какие именно нововведения предлагают нам филологи-сотрудники Института русского языка РАН, мы писали еще год назад ("НВ" от 4 ноября 2000 года). Напомним, что разработчики проекта нового свода правил в один голос повторяли, что и не реформа это вовсе, а всего лишь некоторые изменения, которые предполагается внести в ныне действующий свод, принятый в 1956 году. Но бог с ними, с терминами. Реформой окрестить вышеназванный проект или не реформой - какая разница? Самое интересное - то, что мы уже фактически по этим самым правилам живем. А может быть, и пишем. Каким образом? Смотрите сами.

На днях один из корректоров нашей редакции заявил во всеуслышание, что у него рука не поднимается написать прилагательное "горнолыжный" через дефис. И в ответ на законный вопрос коллег, с каких пор в этом слове появился дефис, молча ткнул пальцем в соответствующую страничку Российского орфографического словаря, волею судеб ставшего настольной книгой всех, кто так или иначе работает с текстом. Нет, это вовсе не опечатка (хотя таковых в этом издании тоже хватает), это - первая ласточка реформы. И подобных орфографических сюрпризов в РОСе довольно много - при том что другие не менее уважаемые справочники и словари старым правилам, похоже, не изменили. Голова идет кругом: как писать - "деланая улыбка" (РОС) или все-таки "деланная" (орфографический справочник "Русское правописание", Санкт-Петербург, 1997), "неразлейвода" или "не разлей вода", "конно-гвардейский" или "конногвардейский" и т. д. Некоторые слова вызывают искреннее уважение к фантазии их создателей: "оп-ля", "гиперъядро", "плеер", "чаечий" и "тундряная" куропатка (даже звучит как-то неприлично).

История появления словаря заслуживает особого внимания. Он подготовлен Институтом русского языка им. В. В. Виноградова РАН и выпущен издательством "Азбуковник" в 1999 году; спустя какое-то время РОС оказался на полках всех крупных книжных магазинов. В аннотации сказано: "Новый академический "Русский орфографический словарь" отражает лексику русского литературного языка в том ее состоянии, которое сложилось к концу XX в. <...> Будучи нормативным общеобязательным справочным пособием, словарь предназначен самому широкому кругу пользователей, включая преподавателей русского языка, издательских и редакционных работников, лиц, изучающих русский язык". Здесь есть три ключевых слова: "академический", "нормативный" и "общеобязательный", о которых следует поговорить отдельно.

На титульном листе РОСа красуется гриф Российской академии наук - свидетельство авторитетности издания, все равно что Знак качества на пачке стирального порошка. Сразу хочется читать и верить, что именно в таком состоянии лексика русского языка ныне и находится. Однако не все так просто: к примеру, справочник "Русское правописание, ориентированный на правила 1956 года, подготовлен Николаем Соловьевым, ведущим научным сотрудником Института лингвистических исследований той же Академии наук. Несколько странно, не правда ли? В РОСе же присутствует ряд слов с измененным написанием. Измененным, читаем между строк, в соответствии с новыми правилами орфографии. Никем пока не утвержденными и даже толком не разработанными. Какое же тогда право имеет этот словарь называться нормативным и тем более общеобязательным? Такое впечатление, что составители словаря, они же разработчики реформы, взяли на вооружение следующую тактику: сначала внедрить новое написание в практику, а уж потом его узаконить.

Ответственный редактор словаря, председатель Орфографической комиссии, главный научный сотрудник Института русского языка РАН Владимир Лопатин это предположение отверг: "Если бы наши намерения были бы действительно таковы, мы бы внесли в словарь гораздо большее количество изменений". Ничего не скажешь, убедительно. По его словам, присутствующие в словаре нововведения не охватывают все предполагаемые к принятию правила: филологи всего-навсего расширили сферу использования дефисного написания прилагательных, придали иной вид отдельным словам, а также включили в словарь новую, не зафиксированную предыдущими изданиями лексику. (Так появились "зэк", "карате", "офшор", "риелтор" и т.д.)

"Мы не меняли никаких правил, мы просто следовали современной практике письма, которая заметно отличается от теории, диктуемой сводом 1956 года", - убежден Владимир Лопатин. "А почему же в вашем словаре слово "кофе" среднего рода?" - наивно удивился корреспондент "НВ". - "Как среднего? Подождите, сейчас посмотрю... Да, и правда среднего. Странно. Но, знаете, мы указали, что возможны варианты: мужской род или средний (в разговорной речи)". - "А помета "разговорный" в словарной статье присутствует?" - "Нет. В словаре, к сожалению, есть кое-какие недочеты, которые мы обязательно исправим, когда выпустим новый словарь. Сейчас как раз мы готовим новое издание". Вот так. Оказывается, нас ожидает очередной "подарок" языковых реформаторов - еще один РОС, который филологи хотят приурочить к принятию нового свода правил.

Собственно, для нас важно не столько количество орфографических новинок в РОСе, сколько то, каким образом мог появиться такой формально нормативный, а фактически авторский словарь, прежде чем новые правила будут хотя бы утверждены. Объяснение мы получили от коллеги Владимира Лопатина Светланы Кузьминой, члена Орфографической комиссии, заведующей сектором орфографии и орфоэпии Института русского языка РАН: "Мы были уверены, что новый свод правил будет быстро принят, и выпустили словарь как бы авансом". Однако работа над проектом реформы затянулась, до сих пор в комиссию поступают замечания специалистов, несогласных с теми или иными положениями свода. Не так давно Светлана Максимовна выступила на научной конференции по русскому языку и признала: "Мы поторопились с изданием словаря". Но сам ответственный редактор РОСа так не считает и по-прежнему сохраняет уверенность в том, что очень скоро вся страна начнет писать по новым правилам.

Когда наступит сей долгожданный день, неизвестно, тем более что у самих орфографистов не существует единого мнения. Николай Соловьев, член комиссии, ведущий сотрудник Института лингвистических исследований РАН, отрицает право лопатинского детища на существование и, более того, сомневается в необходимости реформы в том виде, в каком планируется провести ее сейчас: "На мой взгляд, правила 1956 года никто пока не отменял, сейчас они наша конституция, которую, какая бы она ни была, мы обязаны соблюдать. Все орфографические словари и пособия должны следовать узаконенным правилам до тех пор, пока не будут приняты другие. Следовательно, издание РОСа - нонсенс, опережать события ошибочно. Можно строить догадки, почему это было сделано, но это и не так уж важно. Важен сам прецедент: сотрудники Института русского языка не имели права так поступать. Необходимо сначала провести общественное обсуждение проекта свода, сделать эту информацию доступной всем и уж потом принимать окончательное решение. Причем, как мне не кажется, вердикт должен быть не в пользу реформы. Внедрение нового написания слов нанесет вред прежде всего грамотным людям, которые больше не смогут чувствовать себя таковыми, а также вызовет раскол в нашем обществе".

Но даже если свод будет подготовлен, на сегодняшний день неясно, кто будет его утверждать. Орфографическая комиссия явно не последняя инстанция. Беда в том, что механизм принятия новых правил в нашем законодательстве не прописан, однако, похоже, реформаторов это ничуть не заботит. Как не беспокоит и то, какой объем средств потребуется на проведение реформы. Филологи уверены: это надуманная проблема, раздутая до непомерной величины журналистами (естественно, кем же еще?). "В конце концов, зачем переиздавать учебники и словари? Ведь можно же отпечатать большим тиражом список всех изменений, их не так уж много, и просто вложить этот листок в каждую книгу", - подала идею Светлана Кузьмина. Комментарии здесь, на наш взгляд, излишни.

Как следует поступать в такой ситуации людям, неравнодушным к уровню своей грамотности, непонятно. Отчаялись что-либо понять даже корректоры "Невского времени", люди опытные и наученные газетной практикой ничему не удивляться. Теперь в корректорской висит плакат с надписью: "Горнолыжный слитно, плевать на РОС". Наплевать на РОС, конечно, можно, но представьте себе, что в результате получится, если одни станут писать по новым правилам, а другие решат, что их вполне устраивают старые. В таком случае однажды, прочитав перед завтраком любимую газету, вы сможете развлечь себя весьма занимательной игрой: "Найдите десять отличий". Или придется добавить в наши выходные данные дополнительную строчку: "Соблюдены новые правила орфографии (еще не принятые)"? А что делать школьникам и без того замученным подготовкой к экзаменам абитуриентам, учителям? Как быть с учебниками и справочными пособиями?

Замечательное решение предлагает нам Светлана Кузьмина: "Мы будем готовить рекомендации Министерству образования, чтобы ошибки, связанные с разночтениями в написании некоторых слов, не учитывались, например при сдаче выпускных вступительных экзаменов". Интересно, как это можно реализовать на практике: написать специальный справочник для абитуриентов, а заодно и для экзаменаторов? Реформаторы не задумываются о том, что вряд ли кто-нибудь из учителей видел хоть раз проект нового свода правил. "Пусть ищут в интернете", - предложил Владимир Лопатин.