Программа спецкурса
Спецкурс «Этносемиотические аспекты языковой политики» предназначается
для студентов третьего – четвертого годов обучения филологического факультета
университета МГУ по кафедре общего и сравнительно-исторического языкознания.
Задача спецкурса – представить традиционную проблематику общего языкознания:
«язык и мышление», «язык и общество», «язык и культура», — в соответствии с
современными научными представлениями о деятельности человека в отношении к
действительности – деятельности, отраженной в языковых формах. Основные принципы
изложения материала в спецкурсе – идеи различных направлений философии, логики,
психологии, социологии в связи с направлениями современного, постструктурного,
«внешнего» языкознания в сочетании с принципами, методикой таких наук, как
философия, культурология, этносемиотика, прагматика, когнитология, семантическая
логика.
Спецкурс состоит из следующих разделов:
1. Язык как деятельность – лингвистические традиции в изучении вопроса
2. Языковая политика как особый вид языковой деятельности
3. Понятие языковой личности
4. Понятие национальной языковой личности
Для иллюстрации основных положений курса приводятся тексты разных
культурных традиций.
Научная сфера затронутых в курсе вопросов предполагает формулировку тем
курсовых и дипломных работ в сфере теорий номинации, коммуникации, семиотики,
культурологии, семантической логики, теории и практики речевых действий.
1. Язык как деятельность – лингвистические традиции в изучении
вопроса
Формирование представления о деятельности как параметре личности, выделение
личности как центра научного исследования, выдвижение междисциплинарных сфер
исследований – характерные черты современной научной парадигмы. В частности,
выделение в качестве объекта описания сфер пересечения языковой и управленческой
видов деятельности позволяет по-новому актуализировать задачи описания
прагматического использования средств языка в речевых актах, с одной стороны, и
формирования представлений о языковой норме и фигуре номотета, о лингвистических
аспектах языковой политики, т. е. постановки и решения традиционных вопросов
соотношения языка и общества – с другой.
Выделение речевой деятельности как поля действия оппозиции «язык / речь» — в
концепции Ф. де Соссюра в начале 20-го века («Курс общей лингвистики» – 1916
г.). Русский термин «речевая деятельность» принадлежит Л.В. Щербе.
В основе рассмотрения фактов употребления языковых форм в речевой
деятельности лежит представление о соотношении предметов и явлений внеязыковой
действительности, мышления человека и языка культурно-исторического сообщества
людей (основных вопросов философии языка со времен Аристотеля) — в соответствии
с основными функциями языка. Такое представление о функциях языка включает
соотношении 4 типов:
1. Соотношение языка и действительности, слова и вещи – референтная функция
языка.
2. Соотношение языка и мышления, слова и мысли; вопросы теории познания;
знаковые теории языка – экспликативная функция языка.
3. Соотношение языка и субъекта речи, слова и говорящего; оценка говорящим
аудитории, описание субъективного фактора в речи; теория речевых актов –
экспрессивная и апеллятивная функции языка.
4. Соотношение языка и общества, слова и культуры; вопросы этносемиотики,
понятие языковой личности – особая этносемиотическая функция языка.
Первые два круга вопросов объединяются проблематикой теорий номинации и
референции, входят в сферу рассмотрения таких наук, как языкознание, философия,
логика, семиотика, когнитология.
3-ий круг вопросов обсуждается в теориях модуса аналитической философии и
семантической логики, в психологии и социологии; он составляет предмет особого
раздела науки — прагматики, а также рассматривается в теоретическом и прикладном
языкознании (в частности, такова концепция личности в теории коммуникации).
Последний, 4-й, круг вопросов принадлежит сфере культурологии, этносемиотики,
а также входит в проблематику общего языкознания. Основным предметом описания,
таким образом, оказывается национальная языковая личность с ее специфической
картиной мира, отраженной в национальном языке, с ее концептуальной системой,
складывающейся на протяжении столетий.
С 40-ых годов — изучение функционирования языка : Дж. Остин. «How to do
things with words» («Как манипулировать вещами при помощи слов») – слово как
действие. Развитие идей аналитической философии – теория речевых актов. Понятие
истинности и ложности для речевых актов заменяется понятиями успешности и
неуспешности. В речевом акте реализуются утверждение, приказ, требование,
догадка и опровержение, просьба, возражение, предсказание, обещание, призыв,
рассуждение, объяснение, оскорбление, вывод, умозаключение, предположение,
обобщение, ответ на реплику собеседника и другие установки со стороны
говорящего.
Ч. Пирс, У. Джеймс, Д. Дьюн, Ч. Моррис – прагматика. Термин «прагматика»
введен Ч. Моррисом, хотя еще стоики ввели отношение модуса и диктума, Декарт
различал образы вещей и психологический фон (утверждение, отрицание, аффекты,
волеизъявление). Предмет прагматики – изучение психологического фона, сферы
чувств («пропозициональных страстей»). Задача лингвистической прагматики —
обнаружение необходимых и достаточных условий для успешного осуществления
речевого акта при выражении пропозициональной установки участников коммуникации.
Э. Бенвенист, французский постструктурализм – введение понятия дискурса,
отражающего субъективную психологию человека, что позволяет разграничить план
повествования и план пропозиций в речевом акте («речь, присваиваемая
говорящим»). Изучение текста, взятого в событийном аспекте, речи, «погруженной в
жизнь». Разработка жизненных ситуаций в форме фреймов, сценариев. Связь с
теорией М.М. Бахтина.
2. Языковая политика как особый вид языковой деятельности
Л. Витгенштейн — соединение слова и действия в языковых играх. Один из типов
игр — приказывать и исполнять приказы.
Рассмотрение вопросов языковой политики восходит к серии традиционных
вопросов философии языка. Еще в древности людей волновали вопросы, каково
происхождение языка, кто дает имена вещам, как соотносятся предметы
действительности, имена, называющие эти предметы действительности, и человек,
использующий имена в своей языковой деятельности. Так, например, в практически
на тысячелетия главенствующим стало учение Конфуция, который особую роль
приписывал имени, так как считал, что, исправив имена вещей, можно улучшить мир.
А.Ф. Лосев в работе «Вещь и имя» о характере восприятия «примитивного» человека
вещи (имя равно вещи). Для мифологического взгляда на мир характерно осмысление
любого процесса по аналогии с трудовым процессом. Вещь существует только
благодаря тому, что ее кто-то нашел или сделал, поэтому для любой мифологии
характерны сказания о «происхождении» вещей, о «героях-изобретателях». Имеющиеся
в языке имена тоже должны быть кем-то изобретены, в связи с этим возникает
представление об «установителе имен», «ономатете».
Введение фигуры номотета как функции языковой политики – древняя Греция.
Платон – диалог “Кратил”, форма спора между известными философами Кратилом и
Гермогеном, которые по-разному рассматривали соотношение имени и вещи. Теорию
«установления» излагает Гермоген, который не может поверить, «что правильность
имени состоит в чем-либо ином, чем в договоре и соглашении»; защитником
«природной» теории является Кратил, ученик Гераклита, который считает, что «у
всего существующего есть правильное имя, врожденное от природы, и что не то есть
имя, чем некоторые люди, условившись так называть, называют, произнося при этом
частицу своей речи; но некое правильное имя врождено и эллинам, и варварам, одно
и то же у всех». В качестве судьи греческий философ Сократ, который обычно
выражает позицию самого автора: имена вещам дает номотет — законодатель, который
должен отразить в звуках то, что предназначено природой. Наличие синонимов,
слов, с идентичным или сходным значением, является, по мнению Платона,
доказательством правоты Гермогена, признающего условный характер связи между
именем и вещью.
Изучение вопросов соотношений языка и общества, управленческой деятельности и
языковой политики в истории языкознания, а также в исследованиях смежных
областей языкознания, философии, социологии, психологии, прагматики,
когнитологии, семиотики, этнопсихолингвистики.
Примеры решения вопросов языковой политики в сфере нормализации языкового
употребления, введения письменности и изменения правил письма и орфографии, в
отношении к заимствованиям разного рода, в отношении к предмету обучения языку
(родному и иностранному) в школе. Спор западников и славянофилов в истории
культуры русского народа и истории России.
3. Понятие языковой личности
50-70 г.г. — интерес к проблемам функционирования языка (прагматическое
направление) — роль идей позднего Витгенштейна (“Логико-философский трактат”,
“Философские заметки” – 1953 г.). Критика “Логико-философского трактата” — отказ
от поисков логически совершенного языка, анализ реального “неочищенного” языка,
роль субъективных факторов в изучении языка. Именно субъективные факторы — в
центре теории позднего Витгенштейна. Необходимость учета не только
внутриязыкового контекста, но и внеязыковой ситуации, которую образует вся
система человеческой деятельности, в этой системе язык — только один из
элементов. Формируется концепция значения как употребления, что положило основу
прагматики.
Учет субъективного фактора — гипотеза лингвистической относительности Эдуарда
Сепира и Бенджамена Ли Уорфа (1920 – 1940 г.г.). Реальность опосредована языком.
Сепир: «Люди живут не только в объективном мире вещей и не только в мире
общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере
находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством
общения для данного общества».
Понятие языковой личности. Уровни языковой личности: 1)
вербально-семантический уровень; 2) когнитивный уровень; 3) прагматический
уровень. Языковая личность является видом полноценного представления личности,
вмещающим в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты,
но преломленные через ее язык, ее дискурс.
Именно этносемиотический круг вопросов должен быть в центре внимания изучения
языковой политики и обучения языковой деятельности в общественных институтах
(семье, школе, в средствах массовой коммуникации), в следствие того что
формирование языковых навыков означает усвоение не только правил употребления
языковых единиц всех уровней, но и правил речевого поведения в соответствии с
законами того культурного ареала, к которому принадлежит изучаемая языковая
личность. Изучение этических и эстетических оценок и представлений языковой
личности также важны при формировании национальной языковой политики.
Изучение прагматических установок участников речевой деятельности и языковых
средств выражения таких установок может проводиться при учете
культурологического фактора и без его учета. Так, правила Грайса (условия,
позволяющие говорящему добиться реализации своей пропозиционной установки,
достичь своих прагматических целей): максима количества – адекватно нормировать
сообщаемую информацию; максима качества – сообщать только истинную информацию;
максима отношения – делать сообщение релевантным теме сообщения; максимы манеры
речи – делать речь ясной, недвусмысленной и последовательной, — правила
разговора, подчиненные принципу сотрудничества (строить общение в соответствии с
целью и направлением разговора) — конверсационные максимы, или максимы ведения
разговора, — правила П. Грайса формулируются без учета этносемиотического
фактора и потому представляются желательными, эталонными, но реально не
достижимыми. Примеры нарушения максим – языковое поведение Чичикова, героя поэмы
Гоголя «Мертвые души».
При изучении языковой личности важно выявить соотношение информативной и
социокультурной составляющих в конкретном акте коммуникации; проявление
индивидуальности и типичности в реализации концептуальной системы языковой
личности; роль фоновых знаний в установлении контакта при коммуникации;
определить значимые в культуре сценариев речевого поведения в различного рода
деятельности человека, т. е. каждое проявление деятельности языковой личности
рассматривать как реализацию национальной языковой личности.
4. Понятие национальной языковой личности .
История формирования прелставлений о национальной языковой личности в науке.
В. Гумбольдт — языковая личность как носитель единства языка и мышления,
основная ее функция — сохранение и передача духовного богатства нации. Гипотеза
Сепира – Уорфа (принцип языковой относительности).
Л. Вайсбергер, Э. Кассирер, неокантианство – процесс познания обусловлен
языком, язык определяет мышление, разная логика у представителей разных культур.
Неогумбольдтианство.
Ю.М. Лотман – разработка понятия семиосферы, т.е. семиотического
пространства, равного культуре, как необходимой предпосылки реализации любого
акта коммуникации, так как участники коммуникации должны иметь общий
семиотический культурный опыт.
Картина мира — система интуитивных представлений о реальности этноса,
зафиксированная в том числе в языке. Лео Вайсгербер. Влияние технического
прогресса, общественных установок, парадигмы господствующих научных идей,
менталитетных особенностей нации на языковую картину мира.
Р.А. Швидер, А. Вежбицкая — выявление ключевых концептов, значимых для
понимания этнического самосознания, психологии культуры.
Возможность рассмотрения этносемиотической функции языка базируется на
представлении о наличии своеобразной картины мира, соответствующей
культурнообусловленной концептуальной системе, воплощенной в языковых формах.
Этносемиотика специально изучает правила поведения, принятые в сообществе, с
одной стороны, и системы запретов, выработанных для поддержания комфортных
условий для развития популяции – с другой стороны. Значимыми в этносемиотике
могут быть как явления материальной культуры (общественные проявления культурной
традиции), так и факты духовной культуры — идеи, нравственные ценности.
Понятие национальной языковой личности, национального характера определяется
этнопсихологией — наукой, основной предмет которой — изучение национального
духа, особенности психического поведения этнических общностей в системе
представлений и кодов поведения; этнопсихология анализирует этническое сознание,
закрепленное в традициях и обычаях, морали, правовых и эстетических нормах.
Этнопсихология — это наука об особенностях культуры, об этнической
обусловленности познания, эмоционального поведения индивида, его языка и речи.
При формировании прагматической пресуппозиции (оценки говорящим общего фонда
знаний, информированности, интересов, мнений, взглядов, особенностей характера,
психологического состояния адресата речи) важное значение имеет именно учет
этносемиотического фактора, так как концептуальная система, от которой зависит
общий фонд знаний, и этически отмеченные культурные концепты, определяющие не
только мнение, но и поведение участников коммуникации, — также описываются
культурологическими параметрами (показательны примеры описания принятия решений
при обсуждении Балканского кризиса в СМИ – разные точки зрения, различные
языковые и неязыковые средства воздействия на массовое сознание).
Для описания этносемиотического фактора в разного рода деятельности человека
вводится понятие культурно значимого концепта, формирующего сценарий
коммуникационного поведения в условиях определенного культурного сообщества.
Среди множества разнообразных концептов, представляющих десигнаты языковых
знаков, выделяются культурно значимые концепты, обычно не соотносимые с
денотатом в объективной действительности, соотносимые с так называемыми «мнимыми
объектами» и служащими определенными эталонами оценок. Таковы, в частности,
концепты «добро», «зло».
Каждая концептуальная система посредством естественного языка опирается на
специфические, принятые в обществе на каждом историческом этапе его развития
социальные, культурные, эстетические и другие ценности, на социально значимую
для определенной эпохи «картину мира». Стабилизирующим и объединяющим началом
выступает национальный язык, в употреблении единиц языка, закрепляющего
изменчивое и постоянное в употреблении тех слов, которые символизируют
концептуальную систему (пример функционального поля долженствования в деловом
общении). Культурно значимые концепты – исторически изменчивы (например, таково
функционирование концепта «личность», «закон», «правда» на разных исторических
этапах в сфере управленческой деятельности).
Каждая концептуальная система посредством естественного языка опирается на
специфические, принятые в обществе на каждом историческом этапе его развития
социальные, культурные, эстетические и другие ценности, на социально значимую
для определенной эпохи «картину мира». Стабилизирующим и объединяющим началом
выступает национальный язык, в употреблении единиц языка, закрепляющего
изменчивое и постоянное в употреблении тех слов, которые символизируют
концептуальную систему (пример функционального поля долженствования в деловом
общении). Культурно значимые концепты – исторически изменчивы (например, таково
функционирование концепта «личность», «закон», «правда» на разных исторических
этапах в сфере управленческой деятельности).
Для описания функционирования национальной языковой личности вводится понятие
сценария языкового поведения.
Сценарии поведения отмечены этносемиотическим фактором как положительные
примеры (как следует себя вести), отрицательные примеры (как нельзя себя вести),
как допустимые примеры с определенным ограничением (как можно себя вести в
строго определенных ситуациях). Рассмотрим реализации ролей лидера, подчиненного
и партнера вертикального и горизонтального типов как варианты проявления одной
языковой личности в сфере делового общения. Оптимальные качества лидера в их
языковом выражении сформулированы в максимах Грайса, однако, например, лидер
русского типа может допустить использование бранной лексики как средство
воздействия на подчиненного (известный пример экс-премьера Черномырдина), в то
время как в ином культурном ареале (США или Китая, например, это считается
недопустимым именно для лидера, хотя бранная лексика, естественно, представлена
во всех языках).
Требование демократизма общения находится в противоречии с проявлением
доминирующего характера лидера особенно на этапе принятия решений как наиболее
конфликтном этапе общения. Конфликт концептуальных систем разных ролей в деловом
общении можно продемонстрировать на примере степеней свободы и несвободы
проявления своего «хочу» и своего «не согласен», причем в японском, английском и
русском языках различные лексические поля и законы речевого этикета для
выражения указанных концептов.
Соотношение культурных концептов «я» / «мы» / «ты» / «вы» / «он» и их
значимость в определении эффективности коммуникации (идеи Бертрана Рассела ).
Отношение к «другому». Особенности делового общения в сфере «эгоцентрических»
концептов на всех этапах управленческой деятельности ( Вендлер о запрете
употребления глаголов типа лгать, клеветать в отношении к «я»- условия
«речевого самоубийства» ). Степень допустимости повтора реплик собеседника в
диалоговом режиме. Ограничения на выражения модальности для разных участников
делового общения (семантические поля желания, долженствования и их
репрезентация).
Степень допустимости выражения эмоций негативного типа в различных сценариях
в разных культурах различная. Русская языковая личность во всех ипостасях
стремиться проявить свою негативную реакцию, вне зависимости от социальной
характеристики роли конкретного участника акта коммуникации, что не допустимо,
например, для китайского менталитета подчиненного.
Сюжетообразующие элементы сценариев речевого поведения различных участников
делового общения: кольцевые и прямолинейные, прерывистые и непрерывные,
сюжетообразующие и бессюжетные, субъектно ориентированные и субъектно не
ориентированные, включающие эстетический компонент и не включающие эстетический
компонент сценарии речевого поведения в сфере делового общения. Важно выявить и
роль умолчания как значимого элемента в коммуникативном акте, а также роль
«вставных» эпизодов при деловом общении.
Этносемиотические причины могут спровоцировать возникновение конфликта.
Примеры «карнавала» масок информационных ролей и конфликта индивидуальных и
корпоративных интересов в условиях делового общения. Языковые средства
«погашения» коммуникационных конфликтов в сфере управленческой деятельности.
Примеры специфических сценариев в разных культурах. Их специфичность
объясняется культивированием различного отношения со стороны говорящего к себе,
к собеседнику, к тем культурным ценностям, которые формируют представления о
морали и нравственности в определенной культуре.
Сценарий сдержанности чувств в китайской культуре — “идти средним путем” (не
следует печалиться в случае несчастья или радоваться счастью, так как за каждым
событием следует “возмещение”). Отсюда культивирование сдержанности,
отрешенности, умеренности в системе воспитания. В лексике китайского языка
семантическое поле чувств и переживаний менее развито, чем, например, в
английском или русском языках.
Англо-американская культура — сценарий позитивного мышления, культивирование
уверенности в себе: “Если я хочу, чтобы со мной случилось что-то хорошее, мне
надо делать что-то для этого, и я могу это делать”. М. Вебер о рационализме и
прагматизме как проявлении духа капитализма. В сфере общения американец говорить
о том, что он хочет, при этом следует у собеседника также выяснить, что он, со
своей стороны, хочет. В японской культуре — считается неприличным сообщать
собеседнику, что хочет говорящий (поэтому говорящему приходится пользоваться
эвфемизмами или конструкциями 3-го лица при сообщении о себе самом).
О себе американец предпочитает не говорить плохого, наоборот — подчеркивает
хорошее, в то время как русский жалуется на собственные неудачи или болезни.
Японец также считает возможным говорить о себе плохое.
Успех как концепт управленческой деятельности. Отношение к успеху в разных
культурах.
Наиболее значимыми культурными концептами для сценариев поведения русского
человека, по мнению многих исследователей, являются концепты “душа”, “тоска”,
“фатализм”, “эмоциональность”, ”иррациональность” (А. Вежбицкая, Н.Д.
Арутюнова). Функционирование русских безличных конструкций и предложений с
«обезличенным» субъектом в сфере делового русского языка.
Соотношение концептов, выражающих согласие и несогласие участников акта
коммуникации в сфере делового общения. Функционирование языковых средств
выражений концептов «да» и «нет». Особенности российского менталитета в сфере
отрицания.
Соотношение ментальных и чувственных концептов в сфере делового общения
(например, « look » = «слушать»; « see » = «понимать»).
Основная литература
Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. Очерки по истории
лингвистики, М., 1975.
Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. // Л. Витгенштейн.
Философские работы (часть 1). М., «Гнозис», 1984.
Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию, М., 1984.
Караулов Ю. Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения//Язык и
личность. М.,1989.
Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.,1987.
Комлев Н.Г. Язык культуры и культура языка. / Язык и история: проблемы
лингвокультурной традиции. М., 1989.
Кубрякова Е.С., Демьянков В.З. Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий
словарь когнитивных терминов. М., 1996.
Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.
Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Логика и
лингвистика. М, 1982.
Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка.
М., 1988.
Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988.
Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993.
Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в
лингвистике. — М., 1960. — Вып. 1.
Якобсон Р.О. В поисках сущности языка // Семиотика / Под ред. Ю. С.
Степанова. — М., 1983.
Дополнительная литература
Античные теории языка и стиля. М-Л., 1997.
Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие Факт. М., 1988.
Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1979.
Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.
Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990.
Богин Г. И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям
текстов. Автореф. дисс. … докт. филол. наук. Л., 1984.
Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.
Гумилев Л.Н. От Руси до России. Л., 1989.
Звегинцев В.А. История языкознания 19 и 20 веков в очерках и
извлечениях, ч.1, М.,1960.
История лингвистических учений. Древний мир. Л.,1980.
Кубрякова Е.С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее
современный статус. // Изв. АН. Сер. Лит. и языка. М., 1994. Т. 53. №2. С. 3-15.
Кукушкина Е.И. Познание, язык, культура. М., 1984.
Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992.
Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. / Известия РАН. Серия
«Литература и язык», N1, 1993.
Лихачев Д.С. О национальном характере русских. // Вопросы философии.
1990. № 4.
Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993.
Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992.
Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994.
Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. Изд. МГУ, 1982.
Лосев А.Ф. Имя. СПб, 1998.
Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.,1993.
Мышление, когнитивные науки, искусственный интеллект. М., 1988.
Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. Т 1.
М., 1970.
Падучева Е. В. высказывание и его соотнесенность с действительностью.
М., 1985.
Панфилов В.3. Взаимоотношение языка и мышления, М., 1971.
Петров В.В. Философия, семантика, прагматика. // Новое в зарубежной
лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М, 1985.
Петров В.В. Философские аспекты референции. // Новое в зарубежной
лингвистике. Вып. 13. Логика и лингвистика. М, 1982.
Петров В.В. Язык и логическая теория: в поисках новой парадигмы. /
Язык и логическая теория. М., 1987.
Рассел Б. Человеческое познание. Киев, 1997.
Сикевич З.В. Русские: “образ” народа (социологический опыт). СПб,
1996.
Соссюр Фердинанд де. Курс общей лингвистики. М., 1930.
Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы
лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985.
Степанов Ю.С. Семиотика. М., 1971.
Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Смена «культурных парадигм» и её
внутренние механизмы. / Философия языка: в границах и вне границ. Харьков, 1993.
Тронский И.М. Вопросы языкового развития в античном обществе. Л.,
1973.
Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания. / Новое в зарубежной
лингвистике. Когнитивные аспекты языка. Вып. 23. М., 1988.
Философия, логика, язык. М., 1987.
Формановская Н. И. Употребление русского речевого этикета. М., 1982.
Фреге Г. Смысл и значение. / Фреге Г. Избранные работы. М., 1997.
Чернейко Л.О. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. М., 1997.
Язык и структуры представления знаний. М., 1992.
Якобсон Р.О. Избранные работы. М .: Прогресс , 1985.
Chomsky N . Language and problems of knowledge. The Managua Lectures.
N-Y., 1988.
Gardiner A. The mind’s new science: the history of cognitive
revolution. N-Y., 1985.
Grice H. Meaning. — Philosophical Review, 1957, vol. 66.
Schweder Richard A. Cultural psychology — What is it? In: Cultural
Psychology: Essays on comparative human development. J.W. Stigler, R.A. Shweder
and G. Herdt, eds. Cambridge University Press. 1990.
Wierzbicka A. Lexicography and conceptual analysis. Ann Arbor Karoma
publishers, 1985.
Wierzbicka A. The semantics of grammar. Amsterdam , 1988.